Русский человек очень любит Россию в целом, очень болезненно реагируя на всякое не то что топтание, но даже непочтительное прикосновение к своему национальному чувству; повышенная чувствительность иногда, что вполне естественно, порождает самоненависть, чаадаевщину — русский народ из воплощения мирового добра превращается в воплощение мирового зла, и нет иностранца, который унизил бы русский народ с большим садизмом и изощрённостью, чем русский чаадаевец.